Портрет княжны Стефании Радзивилл , графини Витгенштейн. 1828 год.
Холст, масло. 87 х 74,8 см.
Московское частное собрание.
Княжна Каролина Эмилия Луиза Валерия Стефания Радзивилл, в замужестве графиня Витгенштейн ( 9 декабря 1809, Париж — 26 июля 1832 года, Бад-Эмс ). Единственная дочь последнего несвижского Радзивилла князя Доминика, от второго брака с Теофилой Моравской. Она была единственной наследницей отца, владевшего 150 000 душ крестьян в Польше и Литве, огромными великолепными лесами в Царстве Польском, местечком Кайданы и городком Несвиж.
Россет: «Чтобы дать понятие о богатстве Доминика Радзивилла, я привожу слова старика Грабовского. В Несвиже был огромный дворец, окружённый садами и парком. Одна комната была назначена для приёма короля. Карнизы были из лучшего серебра, массивные и самой лучшей работы столы, кресла, стулья, канделябры — все серебряные. Стулья были обиты самым лучшим малиновым венецианским бархатом, и полы устланы богатыми коврами. В стенах были заделаны во время войны знаменитые изумруды».
Отец Стефании погиб в бою, когда ей было три года. Её мать, Теофилия Моравская имевшая скандальную известность в свете, дочерью не занималась. Стефанию взяла на воспитание троюродная сестра её бабушки — вдовствующая императрица Мария Фёдоровна. Россет писала: «Бедняжке было шесть лет, когда её привезли в институт, мать её не любила, она была почти сирота, но добрая государыня была совершенно как мать для неё».
Прошло время, и в марте 1826 года жена английского посланника леди Дисборо писала своим родным: « В субботу мы поехали в школу св. Екатерины на выпускной экзамен ‹...› Наслышавшись прежде о красоте княжны Радзивилл, я была сильно разочарована. Её мать, знаменитая княгиня "многочисленных мужей", приехала, чтобы забрать свою дочь, но, согласно слухам, старая императрица не собирается отдавать дочь её в такие плохие руки, а намерена оставить её при своей особе». Так это и произошло. После двенадцати лет, проведенных в институте, Стефания была пожалована во фрейлины и оказалась при этом одной из самых богатых невест Европы.
Княжна Радзивилл при всём своём знатном происхождении и богатстве была, как подобает истинной аристократке, весьма скромна в быту. Россет по этому поводу писала: «Двор отправился в Зимний дворец, но фрейлинские комнаты ещё не были готовы, и я жила в Аничковом и с утра отправлялась к Стефани. При ней была гувернантка, мадемуазель Унгебауэр, при ней мы с Стефани делали свой туалет в спальне за перегородкой. С ног до головы мылись холодной водой с одеколоном, сами причёсывались и очень хорошо делали свои букли, на босу ногу в капотах у открытой форточки садились пить чай; медный самовар кипел, мы сами заваривали чай в высоком чайнике, подле был калач, всякое кушанье свежее из лавки, масло, варенье из чёрной смородины, купленное в лавочке, она находила, что оно лучше».
Стефании не везло с женихами. По желанию Радзивиллов, она должна была выйти замуж за дальнего родственника князя Фердинанда Фридриха Радзивилла, но в 1827 году бедный Фердинанд умер, и его последние слова были: «Прощай, Стефани, до свидания в лучшем мире».
К ней сватался влюблённый в неё потомок древнего княжеского рода Рюриковичей «кривой князь Львов», который получив отказ, «впал в чахотку», и уехал для поправки здоровья в Ливорно, где вскоре тоже умер.
Делал попытку завоевать сердце красавицы дипломат, меценат, любитель искусства и коллекционер князь Н. Б. Юсупов. Во время посещения Архангельского вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной и княжной Радзивилл, он приказал убрать комнату фрейлины розами, и послал письменное предложение: «Княжна, позвольте мне принести к вашим ногам своё сердце и всё, что я имею». На что княжна ответила: «Князь, благодарю вас за розы, но не могу принять ни вашего сердца, ни ваших роз».
Мария Фёдоровна, в конце концов, решила, что мужем Стефании станет один из незначительных, но знатных князей Германии. Но здесь не нашлось достойного претендента. Наконец, императрица обратила внимание на сына генерал-фельдмаршала, происходившего из древнего германского графского рода, графа П. Х. Витгенштейна, который сумел понравиться княжне Радзивилл, и в июне 1828 года в церкви Зимнего дворца состоялся обряд бракосочетания.
Выйдя замуж, эта наследница огромного состояния по любопытному стечению обстоятельств поселилась в доме на набережной реки Фонтанки, принадлежавшем тому самому министру финансов графу Д. А. Гурьеву, в честь которого названа известная «гурьевская каша». Особняк был меблирован модным тогда мастером краснодеревщиком Генрихом Гамбсом, а слуги, под стать мебели, носили синие ливреи, панталоны коричневого цвета, оливковые чулки и башмаки. По свидетельству Россет, живя здесь, Стефания не изменила своего отношения к еде: «Повар их Lallemand был лучший в Петербурге и делал des dîners tins (изысканные обеды – И. С.). Дипломатический корпус, падкий на хороший обед, часто посещал их дом, особенно Лагрене, француз, пустой ветрогон, почти всякий день там обедал, из товарищей князь Суворов, я и Любинька Ярцева, иногда пепиньерка Качалова. ‹…› За столом стоял за ней Сергей. Когда ели суп, ей подавали щи с кашей, она пила брусничную воду с водой и льдом; вареники, колдуны, кулебяка, картофель жареный с луком составляли её обед, а французской кухни она не касалась. M-r Lallemand огорчался, учился русской кухне; но она ему не давалась, и на княгиню готовила какая-то кухарка, которой она сама заказывала любимые блюда».
Современница Стефании Долли Фикельмон в дневнике написала: «Графиня Витгенштейн — высокая, стройная, с тонкими и нежными чертами, скромный, кроткий вид, бескрайне учтива, застенчива и очень молода… Абсолютное отсутствие претенциозности красит графиню Витгенштейн, придает ей истинное очарование. Она — олицетворение душевной чистоты и счастья». Но счастье графини было недолгим. После родов у Стефании обнаружились первые признаки скоротечной чахотки и по совету врачей Витгенштейны поехали на курорт Эмс (Bad Ems), где в 1832 году, по свидетельству Россет, наступил «конец бедняжки в 22 года жизни; она не страдала, а только кашляла и слабела. Раз вечером надела розовое атласное платье, обшитое белыми кружевами, и чепчик с розовыми цветами, закашлялась, просила мужа сделать un lait de poule (гоголь-моголь – И. С.) и, не проглотив ложечки, склонила головку на плечо мужа — умерла», оставив супругу всё своё состояние и двоих детей. В память о жене Лев Витгенштейн по проекту А. П. Брюллова возвёл над её могилой в усадьбе Дружноселье костёл - усыпальницу святой Стефании, который впоследствии стал местом фамильного захоронения десяти членов семьи Витгенштейнов.
