Дмитриев Игорь Борисович
     Родился 29 мая 1927 года в Ленинграде. Отец, Борис Петрович Дмитриев, – профессиональный спортсмен, мать, Елена Ильинична Таубер, окончив балетную школу в Петрограде, танцевала на сценах России, работала в Мюзик-холле, танцевала и на арене цирка.  Праправнук Анны Павловны Шерер (упоминается в романе Толстого "Война и мир"), фрейлины императрицы Марии Фёдоровны.
     Будущий актер участвовал в школьной самодеятельности, занимался в пионерском ансамбле песни и пляски Ленинградского Дворца пионеров.
     В кино дебютировал в возрасте 12 лет — первой ролью был польский гимназист в картине В. Файнберга «Голос Тараса».
     В годы Великой Отечественной войны вдвоём с матерью оказался в городе Молотове (Пермь), куда они были эвакуированы вместе с Мариинским театром и хореографическим училищем.
     В 1943 году поступил в театральную студию при Пермском драматическом театре, после занятий оставался на спектакли, играл в массовых сценах.
     В сентябре 1944 года приехал в Москву — поступать в театральный институт. Заявление подал сразу в четыре: в ГИТИС, ВГИК, Театральные училища имени Б.Щукина и М.Щепкина... Поступил в Школу-студию имени В.И. Немировича-Данченко при МХАТе, в класс народных артистов СССР Павла Владимировича Массальского и Сергея Капитоновича Блинникова.
     В 1948 году закончил Школу-студию МХАТа и был принят в труппу Ленинградского драматического театра, который теперь носит имя Веры Фёдоровны Комиссаржевской. Первая роль - матрос Гошев в пьесе П. Капицы «В открытом море».
     В 1953 году сыграл князя Ветринского в водевиле Д.Ленского «Лев Гурыч Синичкин» и внёс в образ аромат иронической изысканности, насмешливого элегантного шалопайства.
     В 1968 году режиссёр Рафаил Суслович начал ставить «Гамлета», роль Клавдия поручили Игорю Дмитриеву, а Гамлета репетировал Владимир Честноков. Внутритеатральный конфликт помешал осуществлению этого замысла. Честноков, а затем и Дмитриев оставили театр.
     В начале 70-х годов Игорь Дмитриев подготовил моноспектакль «Маскарад» по драме М.Ю. Лермонтова, в котором играл все роли: Арбенин, Нина, Казарин, баронесса Штраль... Спектакль прошёл более 60 раз во многих театрах страны.
     После ухода из театра – актер Студии киноактёра «Ленфильма».
     Первая значительная роль в кино — Евгений Листницкий в фильме «Тихий Дон» (1957).
     В пёстром, контрастном потоке персонажей, воплощённых актёром на экране, были министры, князья, генералы, губернаторы, были учёные, сыщики, учителя, наездники, врачи — кого только не было! Характеры большей частью комедийные, иногда откровенно гротескные, изредка драматические, ещё реже трагические.
     Помимо отечественных актёр много работал на киностудиях Венгрии, Польши, ГДР, США, Марокко, Алжира.
     Много лет голос Игоря Дмитриева звучал на Петербургском радио. Дом радио дал возможность актёру сыграть много разных ролей - в «Станционном смотрителе» Пушкина или «Портрете» Гоголя, например, Дмитриев сыграл буквально все роли. Так же, как и в «Скверном анекдоте» Достоевского, и в «Кентервильском привидении» Уайльда. Без него не приобрела бы такую популярность музыкально-литературная программа Льва Мархасева «В лёгком жанре», которая шла в эфире более 17 лет.
     Игорь Дмитриев — автор около 30 телепрограмм из цикла «У Игоря Д...» на телевидении Санкт-Петербурга. Этот цикл был удостоен Гран-при «Золотой конёк» на международном фестивале «Бархатный сезон».
     В 1984 году Игорь Дмитриев был принят в труппу Ленинградского академического театра комедии имени Н.П. Акимова, на сцене которого дебютировал в роли Чинзанова в спектакле по пьесе С. Михалкова «Всё могут короли». Возвращение актёра на театральную сцену стало заметным событием культурной жизни Ленинграда 1984 года.
     В 2000 году был юбилей — 50 лет на сцене. Для бенефиса выбрали пьесу «Милый лжец» Д. Килти и Б. Шоу и 9 сентября на сцене Санкт-Петербургского государственного академического театра комедии имени Н.П. Акимова состоялась премьера спектакля. Партнёршей юбиляра была Эра Зиганшина.
     Сотрудничал с Санкт-Петербургским театром «Русская антреприза» имени А. Миронова и играл в спектакле «Таланты и поклонники» в Большом драматическом театре имени Г. Товстоногова.
     Игорь Дмитриев воскресил жанр мелодекламации и, сумев достичь подлинной гармонии звука и слова, являлся единственным российским актёром, владеющим этим искусством.

Народный артист России (1988);
Академик Национальной академии кинематографических искусств и наук России;
Член Союза кинематографистов (1965);
Член Союза театральных деятелей России (1950);
Член Английского клуба и Всемирного клуба Петербуржцев.

     Ушёл из жизни 25 января 2008 года. Похоронен в Санкт-Петербурге на Серафимовском кладбище.

*
Олег Иванович ДАЛЬ

25.05.1941, Люблино, Московская область - 03.03.1981, Киев

Детство

     Олег Даль родился 25 мая 1941 года в Москве. Его отец - Иван Зиновьевич - был крупным железнодорожным инженером, мать - Павла Петровна - учительницей. Кроме Олега, в семье Далей был ещё один ребёнок - дочка Ираида.
     Детство Даля прошло в Люблине, которое тогда было пригородом Москвы. Как и всякий мальчишка послевоенной поры,  он мечтал избрать себе в качестве будущей профессии что-нибудь героическое, например, профессию лётчика или моряка. Однако во время учёбы в школе, играя в баскетбол, Олег сорвал себе сердце, и с мечтой о героической профессии пришлось расстаться. С тех пор его стало увлекать творчество: живопись, поэзия. Прочитав в школе лермонтовского "Героя нашего времени", Даль решил стать актёром, чтобы когда-нибудь сыграть Печорина. Тогда он, конечно, и не подозревал, что через каких-то 15 лет эта его мечта сбудется.

Щепкинское училище

     Окончив среднюю школу в 1959 году, Даль надумал подавать документы в Театральное училище имени Щепкина. Родители были категорически против этого решения сына, и на это у них были свои весомые резоны. Во-первых, профессия актёра в рабочей среде никогда не считалась серьёзной. То ли дело шофёр, врач или, на худой конец, библиотекарь. Эти профессии позволяли обладателю их уверенно чувствовать себя в обществе, иметь твёрдый оклад. Во-вторых, у Олега был один существенный изъян: с детства он картавил, а это означало, что на первом же экзамене в театральный институт он с треском провалится. "Ты что же, хочешь такого позора?" - сурово вопрошал отец Иван Зиновьевич.
     Однако становиться посмешищем в глазах приёмной комиссии Даль, конечно же, не хотел, поэтому принял решение: дикцию исправить и в театральное училище всё-таки поступать. И это упрямство, а также то, что он всё-таки сумел справиться со своей картавостью, заставило родителей смириться с его желанием стать артистом.
     На экзамене в училище Даль выбрал для себя два отрывка: монолог Ноздрёва из "Мёртвых душ" и кусок из "Мцыри" своего любимого поэта М. Лермонтова. И уже во время исполнения первого отрывка он буквально сразил приёмную комиссию наповал. Правда, несколько в ином смысле, чем это требовалось. Длинный и тощий абитуриент, с пафосом декламирующий монолог Ноздрёва, привёл экзаменаторов в состояние, близкое к обмороку. Хохот в аудитории стоял такой, что к её дверям сбежалось чуть ли не всё училище. Самому Далю тогда, видимо, показалось, что дело провалено, но отступать он не умел и поэтому решил идти до конца. Когда хохот улегся, он стал читать отрывок из "Мцыри". И тут экзаменаторы удивлённо переглянулись: вместо мальчика, минуту назад вызывавшего дикий смех, перед ними вдруг вырос юноша с горящим взором и прекрасной речью. Короче, Олега Даля зачислили на первый курс училища, которым руководил Н. Анненков. (На этот же курс попали молодые люди, которым вскоре тоже предстояло стать знаменитыми актёрами - В. Соломин, М. Кононов, В. Павлов.)

Первые роли

     В те оттепельные годы кино, проснувшееся от долгой сталинской спячки, искало новых героев, созвучных времени. Среди героев были трое выпускников школы из повести В. Аксёнова "Звёздный билет", которая вышла в свет в журнале "Юность". Кинорежиссёр Александр Зархи задумал в 1961 году снять фильм по этому роману и отправил своих ассистентов во все столичные творческие вузы с заданием найти актёров на эти роли. Вскоре несколько десятков студентов были отобраны, начались пробы, которые и выявили счастливчиков: Андрея Миронова и Александра Збруева из училища имени Щукина и Олега Даля из Щепкинского (ему досталась роль Алика Крамера). Летом 61-го съемочная группа отправилась на натурные съёмки в Таллин.
     Фильм "Мой младший брат" вышел на широкий экран в 1962 году. Имена трёх молодых актёров впервые стали известны публике.
     В 1962 году на Даля обратили внимание сразу два известных режиссёра советского кино: Сергей Бондарчук и Леонид Агранович. Первый пригласил его попробоваться на роль младшего Ростова в "Войну и мир" (пробы Даль так и не прошёл), второй доверил ему главную роль в картине "Человек, который сомневается".
     Этот фильм являл собой психологический детектив и повествовал о том, как после убийства десятиклассницы следственные органы арестовали невиновного - приятеля погибшей Бориса Дуленко, которого суд приговорил к расстрелу. Именно его и играл Даль.
     В фильме есть такой эпизод: следователь во время допроса Дуленко спрашивает его, почему он оговорил себя. В ответ тот заявляет: "А если бы вас били ногами в живот?" Эта фраза консультантам фильма из МВД показалась провокационной (получалось, что в милиции бьют подследственных!), и её приказали изъять. Пришлось нашему герою переозвучивать этот эпизод и вставлять в уста своего героя другую, более лояльную фразу.

"Современник"

     На момент выхода фильма на экран (1963) Даль благополучно завершил учёбу в театральном училище и какое-то время стоял на перепутье, раздумывая, куда пойти. И тут произошло неожиданное: побывавшая на его дипломном спектакле актриса театра "Современник" А. Покровская позвала его к себе в театр. Правда, прежде чем попасть в этот знаменитый театр, кандидату требовалось пройти экзамен из двух туров. Но Олег с таким блеском сыграл свои роли в обоих показах, что его тут же зачислили в труппу.
     Попав в "Современник", Даль в течение пяти лет не играл больших ролей, довольствуясь лишь второстепенными. Однако он почти не переживал по этому поводу, так как одно пребывание в знаменитом молодёжном театре уже достаточно тешило его самолюбие. К тому же его иногда приглашали сниматься в кино.
     Следующей картиной молодого актёра стал фильм режиссёра Исидора Анненского "Первый троллейбус". Снимали его в 1963 году на Одесской киностудии. Сюжет его был бесхитростный: заводская молодёжь каждое утро ездит на работу на троллейбусе, водитель которого молодая и симпатичная девушка по имени Светлана. Естественно, юношам она нравится, вокруг этих отношений и вертится весь сюжет. В картине, помимо уже сложившихся актёров, снималась целая группа молодых: О. Даль, М. Кононов, Е. Стеблов, С. Дорошина, С. Крамаров, Д. Щербаков.
     Фильм вышел на экраны страны в 1964 году и был хорошо принят публикой.
     В течение последующих двух лет Даль снялся ещё в двух картинах, однако значительными работами их назвать трудно. Речь идёт о фильмах Е. Народницкой и Ю. Фридмана "От семи до двенадцати" и "Строится мост" О. Ефремова. Последняя картина была целиком поставлена и сыграна современниковцами и рассказывала о молодёжной бригаде, строившей автодорожный мост через Волгу. Олег Даль сыграл в ней маленький эпизод, что было вполне объяснимо: его положение в труппе театра продолжало оставаться прежним - на подхвате. Из ролей, которые он тогда играл на сцене, можно назвать следующие: Генрих в "Голом короле", Мишка в "Вечно живых", Кирилл в "Старшей сестре", гном Четверг в "Белоснежке и семи гномах" (все спектакли поставлены в 1963 году), Маркиз Брисайль в "Сирано де Бержераке" (1964), Игорь во "Всегда в продаже" (1965), Поспелов в "Обыкновенной истории" (1966), эпизод в "Декабристах" (1967). Как видно, от года к году положение Даля в театре не улучшалось: ролей становилось всё меньше. И если раньше, по молодости, актёр воспринимал это как должное, то затем его отношение к подобным вещам изменилось. Он стал "качать права", срывался. Именно в те годы он всё чаще стал выпивать. Не ладилась и его семейная жизнь. Его брак с актрисой "Современника" Татьяной Лавровой, ставшей знаменитой благодаря роли Лели в фильме "Девять дней одного года" (1962), продлился недолго - всего полгода. Именно в этот период, в начале 1966 года, Олега нашёл режиссёр с "Ленфильма" Владимир Мотыль.

"Женя, Женечка и "катюша"

     Владимир Мотыль тогда собирался ставить фильм по сценарию Б. Окуджавы "Женя, Женечка и "катюша". История того, как был пробит этот, в общем-то, по тем временам не пробивной сценарий, заслуживает короткого рассказа. Запустить его в производство долго не давали, пока В. Мотыль не прибег к хитрому трюку. Он пришёл на приём к тогдашнему завотделом ЦК по кино и пригрозил ему неким компроматом, который мог сильно испортить отношения завотделом с секретарём ЦК по идеологии. Угроза была настолько серьёзной, что припёртый к стене чиновник сдался и тут же согласился взять на себя хлопоты по пробиванию запрещённого сценария.
     Исполнителя на главную роль у В. Мотыля тогда не было, но ещё года два назад, когда он собирался снимать "Кюхлю" по Ю. Тынянову (фильм так и не появился), его коллеги настоятельно рекомендовали ему посмотреть на актёра Даля из "Современника". Мотыль его так и не увидел, однако фамилию запомнил. И теперь решил познакомиться поближе. Режиссёр вспоминал: "Первая же встреча с Олегом обнаружила, что передо мной личность незаурядная, что сущность личности артиста совпадает с тем, что необходимо задуманному образу. Это был тот редкостный случай, когда артист явился будто из воображения, уже сложившего персонаж в пластический набросок.
     Короче, тогда мне казалось, что съёмку можно назначить хоть завтра. К тому же выяснилось, что Даль уже не работает в театре (позже я узнал, что его дела были никудышные: он ушёл из театра после очередного скандала, да и в личной жизни его всё шло наперекосяк) и поэтому может целиком посвятить себя кино. На нём был вызывающе броский вишнёвый вельветовый пиджак, по тем временам экстравагантная, модная редкость. Ему не было ещё двадцати пяти, но в отличие от своих сверстников-коллег, с которыми я встречался и которые очень старались понравиться режиссёру, Олег держался с большим достоинством, будто и вовсе не был заинтересован в работе, будто и без нас засыпан предложениями. Он внимательно слушал, на вопросы отвечал кратко, обдумывая свои слова, за которыми угадывался снисходительный подтекст: "Роль вроде бы неплохая. Если сойдёмся в позициях, может быть, и соглашусь".
     В позициях режиссёр и актёр в конце концов сошлись, и вскоре был назначен день первой кинопробы. И тут начались сюрпризы. На пробу Олег приехал не в форме и, естественно, всё сорвал. Была назначена новая проба, но и она провалилась по вине актёра.   Наверное, у любого другого режиссёра подобная ситуация вызвала бы законное чувство гнева и желание немедленно расстаться с нерадивым актёром, однако Мотыль нашёл в себе силы сдержаться. Его ассистенты метали громы и молнии по адресу Даля, а режиссёр сохранял завидное хладнокровие. Была назначена третья проба (в кино дело беспрецедентное), и на этот раз актёр пообещал не подвести режиссёра. К счастью, данное слово он тогда сдержал и отработал всё как положено. Однако до благополучного конца было ещё далеко.
     Едва была отснята кинопроба с Далем, как на студии тут же нашлись противники этого выбора. И всё же отстоять Даля режиссёру и сценаристу удалось, и съёмки фильма начались. Проходили они в Калининграде, где снималась натура. По словам участников тех съёмок, центром всего коллектива были два актёра: О. Даль и М. Кокшёнов. Их непрерывные хохмы доводили всю группу до колик. В. Мотыль вспоминает: "Едут в съёмочной машине по центру Калининграда Даль и Кокшёнов. Они пока работали, всё время друг друга разыгрывали, а в этот день им какая-то особенная вожжа под хвост попала. Даль внезапно спрыгивает на мостовую и бежит через улицу в сторону какого-то забора, размахивая бутафорским автоматом и время от времени из него постреливая. Кокшёнов тоже прыгает и с таким же автоматом бежит за ним, вопя: "Стой, сволочь, стой!" Прохожие в ужасе наблюдают за этой сценой, пока не появляется настоящий военный патруль. Возглавляющий его офицер потеет от напряжения мысли: вроде на Дале с Кокшёновым советская военная форма, но какая-то не такая. "Кто такие?" - спрашивает он артистов. "Морская кавалерия, товарищ майор", -докладывает Кокшёнов. "Железнодорожный флот, товарищ майор", - рапортует Даль. А этот дядька был на самом деле капитаном 3-го ранга, и "майором" они его доконали. Никаких артистов он не знал и под конвоем отправил наших ребят на гауптвахту. С великим трудом мы их вырвали из лап армейского правосудия".
     Это был не единственный инцидент с участием Даля на тех съёмках. В другом случае он устроил скандал в гостинице, и его сдали в руки доблестной милиции. И та упекла артиста на 15 суток. Однако останавливать съёмки было нельзя, и Мотыль лично упросил милицейское начальство отпускать Даля по утрам на съёмки.
     В начале 1967 года фильм был закончен, и начались долгие мытарства с его выходом на экран. Первыми восстали против него высокие чиновники из Комитета по кинематографии. "Это что вы сняли на государственные деньги? - удивлённо вопрошали они у режиссёра. - Что это за хохмы в фильме о войне?"
     Почти то же самое заявил и первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Толстиков, которому устроили просмотр картины в обкоме. Едва закончился сеанс и в зале зажёгся свет, он встал со своего места и гневно изрёк: "Я такую картину не восприемлю!" (именно так он и сказал).
     К этим отзывам присоединились и высокие армейские чины из Главного политуправления Советской Армии, пообещавшие "стереть создателей этой стряпни в порошок". Правда, чуть позже именно из ГЛАВПУРа и пришла помощь картине. Едва их начальник отправился в длительную служебную командировку, его место занял прогрессивный контр-адмирал, который затребовал фильм к себе. Во время сеанса он искренне хохотал над сюжетом и, в конце концов, изрёк: "Отличный фильм! Надо показывать".
     Так картина всё-таки попала на экран, но её прокатная судьба была печальной. Премьерный показ фильма в Доме кино был запрещён, и Б. Окуджаве с трудом удалось пристроить картину в Дом литераторов. Было отпечатано всего две (!) афиши. 21 августа 1967 года премьера состоялась и вызвала бурю восторга у зрителей. Но даже после такого приёма отношение чиновников к фильму не изменилось. Было приказано отпечатать минимальное количество копий и пустить их малым экраном, в основном в провинции.

Конец 60-х

     Между тем в момент выхода фильма на экран Даль уже снимался в очередной картине, которая упрочила его популярность среди зрителей. Речь идёт о фильме режиссёра Н. Бирмана "Хроника пикирующего бомбардировщика", в котором Олег сыграл роль лётчика Евгения Соболевского. Созданный актёром образ умного и обаятельного парня, придумавшего фирменный ликёр под названием "шасси" (после выхода фильма на экран тогдашняя молодёжь только так и называла крепкие напитки), пришёлся по душе зрителям. О. Даль превратился в одного из самых популярных актёров советского кино.
     Конец 60-х годов, стал удачным временем для Олега Даля. После нескольких лет творческих и личных неурядиц всё у него стало складываться более-менее удачно. В театре "Современник", куда он вернулся после долгого перерыва, он получил первую значительную роль - Васьки Пепла в "На дне" М. Горького (премьера спектакля состоялась в 1968 году).
     В кино ему всё чаще стали предлагать сотрудничество известные режиссёры. Так, в 1968-1969 годах он попал сразу к двум корифеям советского кино: Надежде Кошеверовой и Григорию Козинцеву.
     Н. Кошеверова вспоминает: "Моя первая встреча с Олегом Далем произошла во время работы над фильмом "Каин XVIII" в 1962 году. Второй режиссёр, А. Тубеншляк, как-то сказала мне: "Есть удивительный молодой человек, не то на втором курсе института, не то на третьем, но который, во всяком случае, ещё учится". И действительно, я увидела очень смешного молодого человека, который прелестно делал пробу. Но потом оказалось, что его не отпускают из института, к сожалению, в этой картине он не снимался.
     Когда я начала работать над фильмом "Старая, старая сказка", Тубеншляк мне напомнила: "Посмотрите Даля ещё раз. Помните, я вам его уже показывала. Вы ещё тогда сказали, что он очень молоденький". Основываясь на том, что я уже видела на пробах, и на своём представлении, что может делать Олег, хотя я с ним ещё и не была знакома, я пригласила его на роль.
     Несмотря на все мои предположения, я была удивлена. Передо мной был актёр яркой индивидуальности. Он с интересом думал, фантазировал, иногда совершенно с неожиданной стороны раскрывал заложенное в сценарии. Своеобразная, ни на кого не похожая манера двигаться, говорить, смотреть. Необычайно живой, подвижный".
     Стоит отметить, что именно Н. Кошеверова "сосватала" Даля своему коллеге по режиссёрскому цеху Г. Козинцеву в его фильм "Король Лир". Случилось это в 1969 году. Козинцев тогда был на распутье, так как запланированная им на роль Шута Алиса Фрейндлих была на восьмом месяце беременности и сняться в картине не могла. Тут и подвернулась Кошеверова со своим предложением попробовать на эту роль О. Даля. Была сделана маленькая проба, которая Козинцеву очень понравилась. Так актёр попал на роль, которая позднее будет признана одной из лучших в его послужном списке.

Встреча с Елизаветой Эйхенбаум

     Натурные съемки "Короля Лира" проходили в августе 1969 года в городе Нарве. А незадолго до них состоялась встреча О. Даля с его будущей женой - 32-летней Елизаветой Эйхенбаум (Апраксина по отцу), внучкой известного филолога Бориса Эйхенбаума (она работала в съемочной группе монтажёром).
     Она вспоминает: "Олег ухаживал за мной все съемки. Затем пригласил в гости в Москву в "Современник". Я рискнула, поехала. С вокзала позвонила прямо в театр, попросила позвать Олега Даля. Услышав в трубке знакомый голос, представилась. "Какая Лиза?" - услышала в ответ. Я страшно обиделась. Так и уехала обратно в Ленинград, не посмотрев спектакль.
     Через несколько месяцев, когда встретились снова на "Ленфильме", выяснилось, что я оторвала его тогда от репетиции. Трогать Даля в такой момент - трагедия. Но я-то тогда об этом не знала. В этот приезд он впервые остался ночевать у меня. Но я не была ещё влюблена. Сказывалась дистанция...
     Олег сразу подружился с моей мамой - Ольгой Борисовной и называл её Олей, Олечкой. Её отец, мой дед - Борис Михайлович Эйхенбаум - был знаменитым литературоведом, профессором, учителем Тынянова, Шкловского, Андроникова. Когда деда не стало, я думала, что таких людей больше нет. И вдруг в Олеге я открыла похожие черты. Он довольно старомодно попросил у мамы моей руки. Это случилось 18 мая 1970 года. На следующий день он улетел с театром "Современник" в Ташкент и Алма-Ату на гастроли...
     То, что я попала на фильм "Король Лир", сыграло в моей жизни огромную роль. Для меня до сих пор есть в этом что-то мистическое: если бы этот фильм снимал не Григорий Михайлович, а кто-то другой, но снимался бы Олег - мы бы не стали мужем и женой. Что-то тут было... Я помню приход Григория Михайловича на очередной просмотр материала и его слова, обращённые ко мне: "Лиза, какой у нас вчера был Олег на съёмке!!!" Я подумала тогда - почему Козинцев говорит об этом мне, может быть, он что-то знает больше меня? Тогда у меня самой ещё не было никаких серьёзных мыслей о нас с Олегом...
     Почему я вышла за Олега, хотя видела, что он сильно пьёт? С ним мне было интересно. Мне было уже 32 года, и я думала, что справлюсь с его слабостью. Каким-то внутренним чувством ощущала: этого человека нельзя огорчить отказом..."
     А вот как вспоминает о своей первой встрече с Далем мама Лизы Ольга Борисовна: "Он пришёл к нам домой после озвучания. Я знала, что с Лизой у него были уже близкие отношения. В тот вечер он застал у Лизы Сергея Довлатова и сделал всё, чтобы "пересидеть" гостя. На следующий день ему надо было вместе с театром улетать в Алма-Ату на гастроли. Они с Лизой вошли ко мне в пять утра, и он очень серьёзно попросил руки моей дочери. А мне надо было вставать на работу в шесть. Я ему только заметила в ответ: "Мог бы ещё часик подождать, ничего бы не случилось". Он мне понравился с первого раза. Удивительные глаза... Когда я на него первый раз посмотрела, то сказала себе: "Ну вот, пропала моя Лиза!". Я знала, что он давно холостяк, разошёлся с Таней Лавровой и пять лет жил один. Они были женаты всего полгода. Я как-то спросила: почему вы так скоро разошлись? Он ответил: "Она злая". У меня, кстати, не было такого впечатления, что он безумно влюбился в мою дочь. Правда, совершенно очаровательные письма из Алма-Аты меня убедили в Лизином выборе. Лизе перед отъездом он велел срочно, к его приезду, оформить развод с первым мужем. Как только Олег приехал, они тут же пошли в загс. Человек он был особенный, поэтому мне с ним было очень легко. Я далеко не всех Лизиных поклонников любила, так что я совсем не каждому была бы лёгкой тёщей..."
     Отмечу, что фильм "Король Лир" вышел на широкий экран в 1971 году. За рубежом его успех был весом: на фестивалях в Чикаго, Тегеране и Милане он завоевал несколько призов.

Уход из "Современника"

     Между тем в год выхода фильма на экран Даль покинул труппу театра "Современник". Как это произошло? Театр тогда готовился к постановке "Вишнёвого сада" по А. Чехову, и Олегу досталась в нём роль Пети Трофимова. Однако, видимо, у него были иные мысли о своём месте в этой постановке, и он заявил, что эту роль играть не будет. Но другую роль ему никто давать не собирался. Тогда он и принял решение уйти из театра.
     В том году мог состояться его дебют на сцене МХАТа, куда его пригласил О. Ефремов, чтобы сыграть роль Пушкина в спектакле "Медная бабушка" по пьесе Л. Зорина. Даль очень активно репетировал эту роль, многие, видевшие эти репетиции, считали, что в ней актёра ждёт несомненная удача, однако в какой-то момент он дрогнул. Постановка ему вдруг разонравилась, и он вышел из неё, Ефремову пришлось играть эту роль самому.
     Вскоре Даль уехал в Ленинград, где жила его супруга, и поступил в труппу Ленинградского драматического театра имени Ленинского комсомола. В течение двух сезонов играл Двойникова в спектакле "Выбор" по пьесе А. Арбузова. Играл с полным отсутствием какого-либо интереса к роли. Сам он затем назвал эту пьесу "нелепейшей стряпнёй", а своё участие в ней охарактеризовал не иначе как "из г... конфетку не сделаешь!".
     Каким О. Даль был в тот ленинградский период? Его жена Е. Даль вспоминает: "Рядом с ним я постепенно стала другой. Он мне ничего не говорил, не учил меня, но я вдруг понимала - вот этого делать не нужно. Я была беспорядочна, могла разбросать одежду, у меня ничего не лежало на своих местах. Но вот я увидела, как он складывает свои вещи. Какой порядок был у него на столе, на книжных полках! Когда я просила у него что-нибудь, он, не поворачиваясь, протягивал руку и брал не глядя нужную вещь. Он никогда ничего не искал. И постепенно вслед за ним я начала делать то же самое. И оказалось, что это очень просто..."

"Земля Санникова"

     Что касается кинематографа, то в начале 70-х у Даля случилось несколько ролей, о которых он затем вспоминал с удовлетворением. Это у той же Н. Кошеверовой в "Тени" (1972), где он сыграл сразу две роли: Учёного и его Тени, и у Иосифа Хейфица в "Плохом хорошем человеке" (1973) -там он играл Лаевского. Кроме этого, на телевидении в 1973 году он сыграл сразу три заметные роли: Марлоу в "Ночи ошибок", Картера в "Домби и сыне" и (сбылась мечта его детства!) Печорина в "По страницам журнала Печорина".
     Но тогда же случилась у него роль, которую он в дальнейшем без зубовного скрежета не вспоминал. Речь идёт о роли певца Евгения Крестовского в фильме "Земля Санникова".
     Эту картину в 1972 году запустили на "Мосфильме" два режиссёра: Альберт Мкртчян и Леонид Попов. На роль Крестовского первоначально был выбран Владимир Высоцкий, однако его высокое киноначальство снимать запретило. И тогда в поле зрения режиссёров появился Даль. Ему выслали в Ленинград сценарий, он с ним ознакомился и дал своё согласие сниматься.
     Однако по ходу съёмок недовольство тем, что получается из серьёзного сценария (а по мнению Даля, получалось дешёвое зрелище с песнями), всё больше охватывало как самого Даля, так и исполнителя другой главной роли - Владислава Дворжецкого. Несколько раз дело доходило то того, что оба актёра хотели покинуть съёмочную площадку. Но их каким-то чудом удавалось остановить. В конце концов фильм они доиграли до конца, но отношения с режиссёрами у них были испорчены окончательно. В итоге, например, Даля даже не пригласили на запись песен, звучавших в фильме (эти прекрасные песни написал А. Зацепин). Вот почему в фильме их поёт О. Анофриев. О тогдашнем душевном состоянии нашего героя весьма убедительно говорят строчки из его дневника:
"9. ИЮНЬ. Радость идиота. Мечты идиота. Мечты идиотов. И т. д.
А мысли мои о нынешнем состоянии совкинематографа ("Земля Санникова"). Х и У клинические НЕДОНОСКИ со скудными запасами серого вещества, засиженного помойными зелёными мухами. Здесь лечение бесполезно. Поможет полная изоляция!"
     Самое удивительное, что, несмотря на такие уничижительные характеристики в адрес фильма человека, который его создавал, "Земля Санникова" была встречена публикой с огромным восторгом.

Пагубная привычка

     Стоит отметить, что многие резкие поступки нашего героя были продиктованы его давним пристрастием к алкоголю. О загулах Даля в киношной тусовке ходили буквально легенды. Он не смог остановиться даже тогда, когда обрёл вторую семью - женился на Е. Эйхенбаум. Сама она так вспоминает об этом: "Я думаю, что он стал пить в "Современнике". Там пили многие: кто посерьёзнее, кто в шутку. Постепенно это его затянуло... Он не слабый человек, наоборот, очень сильный. Но это, к сожалению, превратилось в болезнь...
Три года после свадьбы прошли словно в кошмарном сне: в пьяном виде он был агрессивен, груб, иногда в ход пускал кулаки. Пил со случайными людьми у пивнушек, в скверах. Потом и вовсе стал всё пропивать или просто раздавать. Олег был очень добрым человеком. Но из-за этой доброты нам с мамой, случалось, не на что было завтракать. В конце концов мы расстались. Как я думала, навсегда.
Но вскоре (это было 1 апреля 1973года) раздался телефонный звонок: "Лизонька, я зашился. Всё в порядке..." - "Эта тема не для розыгрыша", - ответила я и положила трубку. На следующий день Олег прикатил в Ленинград. Едва закрыв за собой дверь, показал наклейку из пластыря, под которой была зашита ампула.
И следующие наши два года прошли под знаком безмятежного счастья и Олежкиной работы..."

"Вариант "Омега"

     В середине 1973 года Даль окончательно покинул труппу Ленинградского Ленкома и дал согласие вернуться в "Современник". Там ему посулили "золотые горы", которые он тут же и получил: его ввели в четыре роли. Среди них были: Балалайкин в спектакле "Балалайкин и К°" (эту роль до этого играл О. Табаков, обременённый теперь должностью директора театра), Гусева в "Валентин и Валентина", Камаева в "Провинциальных анекдотах" и Магиаша в "Принцессе и дровосеке".
     Не менее плодотворными для Даля выдались 1973- 1974 годы и в кино. Он снялся в пяти картинах: "Звезда пленительного счастья", "Горожане", "Не может быть!", телефильмах "Военные сороковые" и "Вариант "Омега".
     Последний фильм стал в биографии актёра самым известным из этого списка, поэтому о нём и расскажем подробнее.
     Запускать в производство его начали весной 1973 года. Режиссёром был выбран бывший греческий подданный Антонис Воязос. В своё время его интернировали в СССР, где он окончил ВГИК и стал режиссёром документальных и музыкальных фильмов. Теперь ему предстояло снять пятисерийную картину о работе советского разведчика в фашистском тылу.
     На роль немецкого разведчика барона фон Шлоссера был выбран прекрасный актёр Валентин Гафт. Однако кому-то из высокого начальства не понравилась его национальность, и Гафт отпал. Вместо него взяли актёра Игоря Васильева, с национальностью которого было всё в порядке.
     На роль советского разведчика Сергея Скорина выбрали Андрея Мягкова. Однако здесь стал возражать режиссёр. "Такую роль должен играть человек, который меньше всего похож на нашего традиционного разведчика", - высказал свои возражения Воязос. "Кого же это вы имеете в виду?" - спросили в ответ. - Уж не Савелия ли Крамарова?" - "Олега Даля", -ответил режиссёр.
     Руководители творческого объединения "Экран", где должен был сниматься фильм, прекрасно знали этого актёра. Правда, в основном почему-то с плохой стороны. Знали о том, что он пьёт и часто из-за этого срывает съёмки. Но режиссёр парирует эти сомнения свежей информацией: Даль месяц назад "зашился" и ведёт вполне добропорядочный образ жизни. Короче, Олега на эту роль утвердили. 2 июня он подписал договор об участии в съёмках фильма "Не ради славы" (так первоначально называлась картина) и вскоре вместе с группой выехал на натурные съёмки в Таллин.
     Уже на второй день съёмок Даль записал в своём дневнике: "Имел разговор с директором и режиссёром по поводу халтуры. Если это вторая "Земля Санникова", сниматься не буду". К счастью, опасения актёра не оправдались и со съёмок он так и не ушёл.
     Во время работы над картиной Даль дал одно из немногих в своей жизни интервью журналисту Б. Туху. Вот лишь отрывок из него: "Я поставил своей задачей сыграть себя, Даля Олега, в 1942 году, в таких обстоятельствах, в каких очутился Скорин. Здесь все поступки- мои, слова-мои, мысли-мои... Скорин мне интересен своей парадоксальностью. Он не супермен. Просто человек, отстаивающий свои убеждения... В моём Скорине -та самая прелестная страннинка, которая привлекает меня в людях".
     Фильм "Вариант "Омега" был завершён в середине 1974 года. Однако его премьера по каким-то неведомым причинам состоялась только через год- в сентябре 75-го. Зрителями он был встречен очень хорошо, однако критика его практически не заметила. Но Олегу Далю фильм всё-таки принёс несомненную практическую пользу: после десяти лет невыездного положения он в июне 1977 года отправился с ним на фестиваль "Злата Прага".

Несыгранные роли

     Любопытно отметить, что, будучи актёром достаточно востребованным, Даль в те годы мало снимался. Объяснений тут может быть много, но одно из них упомянуть стоит: уколовшись на "Земле Санникова", он отныне очень тщательно подходил к выбору рабочего материала. И эта дотошность многих поражала. Например, в 1974 - 1976 годах Даль отказался от сотрудничества с тремя известными советскими кинорежиссёрами, которые приглашали его на главные роли в своих картинах. Речь идёт об Э. Рязанове, Л. Гайдае и Д. Асановой.
     У Э. Рязанова он должен был играть Женю Лукашина в "Иронии судьбы", однако после прочтения сценария сразу заявил, что это не его герой. Режиссёр сомневался и всё-таки упросил актёра сделать пробы. Только после них понял, что Даль абсолютно прав.
     Л. Гайдай мечтал увидеть Олега в роли Хлестакова в своей картине "Инкогнито из Петербурга". Актёр сначала вроде бы дал своё согласие, но затем свое обещание забрал обратно. В своём дневнике 17 декабря 1977 года он записал: "Окончательно отказался от мечты сыграть Хлестакова. Фильм Гайдая. Соображения принципиального характера. Не по пути!!!"
     Д. Асанова приглашала его на главную роль - кстати, роль пьяницы - в картину "Беда". Но, прочитав сценарий, наш герой и здесь нашёл расхождения принципиального характера и от роли отказался. Её затем сыграл Алексей Петренко.
     Но в те же годы были случаи, когда Даль с первого же предложения давал своё принципиальное согласие на съёмку. Так было, например, в случае с Н. Кошеверовой, которую он очень уважал как режиссёра и человека (фильм "Как Иванушка-дурачок за чудом ходил", 1977). Режиссёр вспоминает: "На этом фильме у нас произошла трагическая история. Для съёмок была найдена очень интересная лошадь, красивая, добрая, необычайно сообразительная. В неё влюбилась вся группа, в том числе и Олег. И однажды, когда мы меняли натуру, машина, перевозящая эту лошадь, остановилась на переезде, перед проходящим мимо составом. Внезапный гудок электровоза испугал животное. Лошадь выскочила из машины и поломала себе ноги. Пришлось её пристрелить. Все страшно переживали, и я впервые увидела, как плакал Олег.
     Кстати, Олег с гордостью рассказывал, что у него дома живёт кошка, которая, когда он приходит домой, прыгает ему на плечо. Животные его любили..."
     В другом случае он не отказал режиссёру Евгению Татарскому, который предложил ему сыграть матерого уголовника Косова в фильме "Золотая мина" (1977).
     К ситуации, сложившейся в то время в отечественном кинематографе, Даль относился в свойственной ему манере - с презрением и жалостью. Вот лишь несколько отрывков на этот счёт из его дневника:
    "ГОД 75-й НАСТУПИЛ. Звонил оператор с "Мосфильма" - заказ сделать на мой слайд для журнала "Искусство кино". У НИХ НЕТ ИСКУССТВА В КИНО, почему же моя рожа должна принадлежать ихнему журналу? Моя рожа-это моя рожа, и больше ничья! 3.I.75 г...

СОЦРЕАЛИЗМ - И ЧТО ИЗ ЭТОГО...
Самое ненавистное для меня определение.
Соцреализм - гибель искусства.
Соцреализм - сжирание искусства хамами, бездарью, мещанами, мерзавцами, дельцами, тупицами на высоких должностях.
Соцреализм - определение, не имеющее никакого определения.
Соцреализм - ничто, нуль, пустота.
Естество не любит пустоты.
Посему столь бездарная пустота, как соцреализм, мгновенно заполнилась всяческим говном и отребьем без чести и совести. Не надо быть талантливым, чтобы сосать такую матку, как "с-р". Надо просто знать, что надо, и на книжной полке будет расти ряд сберкнижек!
Соцреализм предполагает различные награды и звания!..

      18.IV - 25.IV.1976.
     Кинофестиваль во Фрунзе. Никогда ещё не видел такого количества идиотов, собранных в одну кучу!!.
     Нынешние деятели искусства напоминают мне обезумевшее от тупости громадное стадо баранов, несущееся за козлом-провокатором к пропасти.
     Я стою на вершине холма и наблюдаю эту картину. Кое-кого хочется остановить... Но поздно... Терпение! Терпение!
     Пусть все летят к чёртовой матери в пропасть, на дне которой их "блага", звания, ордена, медали, прочие железки, предательства, подлости, попранные принципы, болото лжи и морального разложения..."

Повторный уход из Современника

     После того как в апреле 1973 года Олег Даль бросил пить, его личная жизнь постепенно вошла в нормальное русло. Он стал более выдержан и внимателен к жене, тёще. Если иногда срывался, то тут же старался загладить свою вину. В мае 1975 года семье Олега наконец удалось воссоединиться: обменяв ленинградскую квартиру, они втроем въехали в квартиру в конце Ленинского проспекта. И хотя новая жилплощадь была крохотной и неудобной, однако сам факт долгожданного воссоединения заставлял новоселов радоваться этому событию.
     В том же году Даль по нелепой случайности угодил в больницу. Рассказывает Е. Даль: "Беда случилась во время спектакля "На дне". Жили мы тогда в Переделкине у Шкловских - я поджидала Олега у калитки. Он с трудом вышел из такси и, хромая, пошёл рядом со мной. Я спросила, что случилось. Он ответил; "Сначала футбол". (По телевизору был матч, Олег футбол любил и относился к нему серьёзно.) С трудом поднявшись по лестнице на второй этаж, он пристроился на диване. В перерыве матча он рассказал, что во время спектакля каким-то образом рант ботинка попал в щель сценического пола. Олег сделал резкий поворот. Весь корпус и нога до колена повернулись, а нога ниже колена осталась в неподвижности. Было ощущение, что по ноге хлынуло что-то горячее. Он доиграл сцену, сумев передать за кулисы о случившемся. Вызвали "Скорую". Колено распухло невероятно. Но сделать обезболивающий укол побоялись - была опасность серьёзно повредить ногу. Олег сказал, что доиграет спектакль, хотя врачи в это не верили. Он доиграл так, что после спектакля никто и не вспомнил, что его надо везти в больницу Склифосовского, а он удрал на дачу. Когда Олег показал ногу, мы пришли в ужас. Дело было поздним вечером, за городом, без телефона. Я забила тревогу, но Олег уговорил меня и всех, что можно подождать до утра. Он умел убедить в чём угодно. Утром с первого этажа, где жил писатель Алим Кешоков, с телефоном, дозвонились до поликлиники Литфонда. Там выяснилось, что у Олега повреждена коленная суставная сумка. Потом была операция в ЦИТО, на которой я присутствовала. Из колена выкачивали жидкость при помощи шприца. Во время всей операции Олег весело улыбался мне. Домой его привезла загипсованного от бедра до ступни. На следующий день по его просьбе я поехала в театр: "Узнай, что там с "Двенадцатой ночью". На вечер был назначен спектакль".
     Премьера этого спектакля, в котором Даль играл Эндрю Эгьючийка, состоялась в 1975 году. Но блистать в этой роли О. Далю пришлось не долго: в начале следующего года его уволили из "Современника". Причём хронология тех событий выглядела следующим образом. 24 января 1976 года, будучи на дне рождения у В. Шкловского, О. Даль нарушил "сухой закон". А в начале марта его уволили из театра за систематические нарушения трудовой дисциплины.
      Напряжённые отношения Даля с руководством и частью труппы "Современника" периодически возникали на протяжении всех трёх лет его повторного пребывания в этом театре. Причём во многих случаях виноват был сам актёр, так и не научившийся сдерживать свои эмоции. Вот лишь один случай. В 1975 году во время спектакля "Валентин и Валентина" Даль внезапно присел на краешек сцены и, обращаясь к сидевшему в первом ряду мужчине, попросил: "Дай прикурить!" Тот, естественно, дал, резонно посчитав, что в этом спектакле такая сцена в порядке вещей. По этому поводу было созвано общее собрание труппы, актёру за его "хулиганский поступок" влепили выговор. Были и другие случаи подобного рода с его стороны.
     Имело ли право руководство театра за подобные поступки уволить актёра из театра? Без сомнения. Однако основой для его увольнения, думаю, послужило совсем иное. Почитаем отрывки из дневника актёра:

     "19 ФЕВРАЛЯ. Получил страшной силы заряд ненависти к театру "Современник"...
С этим гадюшником взаимоотношения закончились - начались счёты! Глупо!
Началось БЕЗРАЗЛИЧИЕ!
Началась моя ненависть!
Ненависть действенная.
Борьба на уничтожение.
И величайшее презрение и безразличие!..

     МАРТ. 1976. НАЧАЛО...
Уход из театра решён окончательно и бесповоротно! Мозг утомлён безвыходностью собственных идей и мыслей. Нельзя и малое время существовать среди бесталанности, возведённой в беспардонную НАГЛОСТЬ".
     Из письма А. Эфросу от 7 марта 1978: "Я прошёл различные стадии своего развития в "Современнике", пока не произошло вполне естественное, на мой взгляд, отторжение одного (организма) от другого.
Один разложился на почести и звания - и умер, другой - органически не переваривая всё это - продолжает жить".

Сотрудничество с А. Эфросом

     Уйдя из "Современника", Даль внезапно решил посвятить себя режиссуре и поступил на Высшие режиссёрские курсы во ВГИК в мастерскую И. Хейфица. Почему он решил стать режиссёром, объяснять, видимо, не надо: терпеть диктат разных бездарей Олегу становилось всё труднее. Но что-то у него опять не заладилось и на этом поприще. Он исправно посещал занятия, но мысленно уже подбирал для себя другое место обитания. И тут судьба вновь свела его с режиссёром А. Эфросом (в 1973 году они встречались в телепостановке "По страницам журнала Печорина"). На этот раз режиссёр задумал снимать на "Мосфильме" художественную ленту "В четверг и больше никогда" и предложил артисту главную роль-Сергея. Каким О. Даль запомнился А. Эфросу во время съёмок? Режиссёр вспоминал: "Мы жили в заповеднике на Оке, когда снимали "Четверг...", и учёные-биологи дали банкет в нашу честь. И мы сидели вместе за столом. Там были Смоктуновский и Даль. Даль замечательно играл на гитаре и пел, а потом увидел перед собой Смоктуновского и стал над ним посмеиваться. Смоктуновский - при том, что его тоже не тронь, личность известная и вспыльчивая - стушевался страшно. Даль безжалостно смеялся над его ролями, так безжалостно, что я не выдержал и ушёл. На следующий день я просто не мог смотреть в глаза Смоктуновскому. Мне казалось, что он переживает. А Даль даже не помнил..."
     Фильм "В четверг и больше никогда" был закончен в 1978 году, однако на экраны пробился малым тиражом. Герой, которого сыграл Даль (а это был не герой труда, а человек, который чувствовал себя лишним в обществе), сильно не понравился чиновникам от кино, и они сделали всё, чтобы картину увидели как можно меньше зрителей. Например, в Москве фильм показывали всего лишь два (!) дня.

"Утиная охота"

     В июле того же 1978 года Даль начал работу ещё над одной ролью, которую можно смело назвать одной из лучших в его послужном списке. Речь идёт о роли Зилова в фильме В. Мельникова "Отпуск в сентябре" по пьесе А. Вампилова "Утиная охота". Это была та самая роль, о которой наш герой мечтал с тех пор, как впервые прочитал пьесу. Когда он узнал, что на "Ленфильме" готовится её экранизация, он был твёрдо уверен в том, что именно его без всяких проб пригласят на главную роль. Но режиссёр его тогда не пригласил. И Даль обиделся. Так сильно, что даже когда ему все-таки позвонили со студии и предложили эту роль, он категорически отказался от неё. Его уговаривали несколько дней, он ломался, растягивая паузу, когда ситуация накалилась до нужного ему предела, дал своё согласие.
     Глядя сегодня на Даля в этой роли, можно смело сказать, что это тот самый случай, когда актёр не играет роль, а живёт в ней. Так органично он выглядит на экране. К сожалению, самому Далю увидеть себя на экране так и не привелось. Картину назвали "упаднической" и положили на полку. Её премьера состоялась только в 1987 году, когда актёра уже не было в живых.

Театр на Малой Бронной

     Между тем встреча с А. Эфросом в 1976 году вновь вернула Даля в лоно театра. Он пришёл в руководимый Эфросом Театр на Малой Бронной.
     Самое удивительное, что и в этом коллективе Олег продержался не долго: всего два года. Причём его поведение не поддавалось никакой логике. Он сыграл там две роли - Беляева в "Месяце в деревне" и следователя в "Веранде в лесу", - но откровенно признавался, что эти роли не любит. Но две роли, которые ему сыграть хотелось, он собственноручно угробил. Рассказывает Э. Радзинский: "На Малой Бронной одновременно шли репетиции двух моих пьес: Эфрос репетировал "Продолжение "Дон Жуана", а Дунаев - "Лунин, или Смерть Жака". В обоих спектаклях главные роли играл Олег Даль. Даль был уникальным, фантастическим актёром. Он репетировал "Лунина" на грани жизни и смерти, казалось, миг-и он умрёт. Осветители, завороженные его игрой, забывали светить... Олег требовал такой же предельной отдачи от партнёров, партнёры не выдерживали и уходили, играть с ним рядом было трудно, невозможно. Олег нервничал, срывался...
     Премьеры "Лунина" и "Продолжения "Дон Жуана" приближались. А надо сказать, что к этому времени Олег Даль не сыграл в театре ни одной главной роли, но существовала легенда о гениальном театральном актёре Олеге Дале. И он понимал, как много от него ждут, как важны для него эти спектакли - или всё, или ничего, - понимал и нервничал. И вот незадолго до премьеры Даль "сломался" и, как гоголевский Подколёсин, выскочил в окно и убежал. Накануне выхода спектакля (осень 1978 года) он ушёл из Театра на Малой Бронной. Навсегда.
     Я пришёл к нему домой. Я унижался, я его просил... Мы не были друзьями, но в момент репетиций, наверное, самые близкие люди - это автор, режиссёр и актёр, который играет главную роль. Мы были тогда все друг для друга... Он косноязычно объяснял мне что-то. Он говорил о каких-то несогласиях с одним режиссёром, но у него было полное согласие с другим... Нет, всё было бессмысленно. Но я понял - не хотел понимать, но понял. Он был болен одной из самых прекрасных и трагических болезней - манией совершенства..."
     Почему же Даль ушёл и из этого театра? Кое-кто склонен видеть здесь интриги внутри театра, например, в противостоянии Олега Даля и актрисы О. Яковлевой. Рассказывают такой случай. Эфрос собирался ставить "Гамлета", обещал О. Далю главную роль, но тот заявил, что не хочет в этом участвовать, так как спектакль всё равно будет про Офелию (в этой роли должна была играть понятно кто).
     Можно попытаться найти ответ на этот вопрос и в дневниках Даля. Вот что он записал в нем в августе-октябре 1977 года: "Эфрос ясен как режиссёр и как человек. Просто ларчик открывался. Как человек - неприятен... Как режиссёр-терпим, но, боюсь, надоест...
     С одной стороны, ему нужны личности, с другой - марионетки.
     Вернее, так: он мечтает собрать вокруг себя личности, которые, поступившись своей личной свободой, действовали бы в угоду его режиссёрской "гениальности" словно марионетки. Он мечтает не о "содружестве", а о диктатуре..."
     В мае 1978 года благодаря стараниям директора Театра на Малой Бронной И. Дупака семье Даля удалось получить новую квартиру в центре города (на 17-м этаже). Сбылась мечта нашего героя: у него появился собственный кабинет!

Малый театр

     После ухода из Театра на Малой Бронной Даль попал в труппу Малого театра, где его вскоре ввели на роль Алекса в спектакле "Берег" по Ю. Бондареву. Но особой радости это ему не доставило.
     В дневнике он записал: "Я в Малом. Вроде бы в нелюбимый дом вернулся. Что значит нелюбимый? Вот стоит дом в лесу на берегу тихой речки, и родился я там, и вырос, и хорошие люди его населяют, а душе неуютно. Брожения чувств нету... И думаешь - а не на кладбище ли живёшь?.."

Роли в кино в 1978-79 годы

     Кинематографическая карьера актёра в 1978-1979 году развивалась, как и в прошлые годы, витиевато: от взлёта до падения. Например, он был утверждён на главную роль в картине Александра Митты "Экипаж", но в самый последний момент внезапно от съёмок отказался. Причём этот отказ был вполне мирно разрешён между актёром и режиссёром, который нашёл на эту роль другого исполнителя - Леонида Филатова. Однако руководство "Мосфильма" посчитало поступок Олега нарушением трудовой дисциплины и издало негласное распоряжение: в течение трёх лет не снимать актёра в картинах киностудии. Тогда Даль не знал об этом приказе, но очень скоро ему пришлось столкнуться с его последствиями.
     В начале того же года Даль отверг ещё одну главную роль: в телефильме М. Козакова "Безымянная звезда" он должен был играть Марина Мирою. Козаков очень хотел, чтобы эту роль сыграл именно он, однако Далю сценарий не понравился. Эту роль в картине сыграл Игорь Костолевский.
     Между тем предложение своего давнего знакомого, режиссёра с "Ленфильма" Евгения Татарского (они вместе делали "Золотую мину"), актёр не отверг. В его новом телефильме Далю предстояло, сыграть принца Баккардии Флоризеля. Съёмки картины проходили в Сочи. Рассказывает Елизавета Даль: "Сочи. Море. Солнце. Все в приятной расслабленности - покупаться, позагорать. Съёмки в ботаническом саду - павлины, цветы - всё дивно красиво. Я пришла на съёмку на второй день - там странная обстановка. Все дёрганые, все нервничают. Меня отводит в сторону режиссёр Е. Татарский: "Лиза, Олег там в автобусе что-то капризничает - посмотри, что можно сделать". Вхожу в автобус. Олег сидит серый. Сделать ничего нельзя. Спрашивать тоже нельзя. Сам возвращается на площадку, и всё делается ясным: костюм спереди на булавке, сзади горбится. И это принц Флоризель, о котором говорят, что он самый элегантный человек в Европе. Олег пытается объяснить: костюм должен быть таким, чтобы, посмотрев по телевизору, завтра же взяли эту моду. Такого принца не было, эпоха неизвестна, фантазируй сколько хочешь. Вместо этого все из подбора, старые, пыльные, "играные" вещи, не всегда по размеру. На помощь пришла Б. Маневич, художник-постановщик "Ленфильма", много работавшая с Олегом. Она показала фактуру Олега, освобождая её от затиснутости в неуклюжие, неинтересные и громоздкие вещи. Успокоившись, Олег начинал шутить: "Вы что, хотите, чтобы я принца играл или Жоржика из Одессы?"
     Другой участник съёмок - актёр И. Дмитриев - вспоминает: "Как-то мы делали одну сцену "восьмёркой", когда диалог снимается из-за плеча сначала одного, а потом другого актёра. Уже отсняли Олега и начали меня - из-за его плеча. Я обращаюсь к Флоризелю - Далю и говорю: "Принц, я должен отомстить за смерть брата". А он в кадре, при включенной камере мне отвечает: "Игорь Борисович, вы купили что-нибудь нам на ужин? Съёмка закончится, нам же жрать будет нечего!" - "Стоп! - говорит режиссёр. - Замечательно!" - "Что замечательно? Вы не слышали, что сказал Олег?" - возмутился я. "Игорь Борисович, у вас от неожиданности так сверкнул глаз, вы иначе никогда бы это не сыграли", - лукаво ответил Даль".
     Первоначально фильм назывался "Клуб самоубийц, или Приключения одной титулованной особы". Однако кому-то из руководства такое название не понравилось, да и сам сюжет вызвал нарекания. В результате картину мариновали в течение года, и только в 1980 году она вышла на экран под названием "Приключения принца Флоризеля".
     К моменту выхода фильма на экран артист пребывал в подавленном настроении. Его травля на "Мосфильме" продолжалась, тут ещё начало сдавать здоровье: сердце, лёгкие... В. Трофимов вспоминает: "С горечью вспоминается наша последняя встреча. Весной 1980 года я приехал к нему со сценарием об А. Блоке. Дверь открыл измученный, с запавшими глазами человек, в котором было трудно узнать лучистого, всегда элегантно-подтянутого Даля. Разговор был тяжёлый. "Я очень хочу, но, наверное, не смогу взяться за ту работу... Я не могу пока ничем заниматься... Они добили меня..." Слово за словом выдавил я из него возмутительную историю травли актёрским отделом "Мосфильма". Как был раним этот гордый человек..."

Последняя роль в кино

      В 1980 году режиссёр с "Мосфильма" Леонид Марягин приступил к работе над картиной "Незваный друг". Фильм рассказывал о двух молодых учёных: Викторе-Свиридове и Алексее Грекове. Первый из них был бескомпромиссен, второй - гибок, изворотлив. О конфликте между ними и повествовала картина.
      На роль Свиридова первоначально был утверждён Александр Кайдановский. Однако, прочитав сценарий, он от роли отказался, посчитав, что фильм с таким сюжетом - заведомо не проходной. Режиссёр стал перебирать в своей памяти фамилии других актёров-"неврастеников" и, в конце концов, остановил свой выбор на Дале. Л. Марягин вспоминает: "Я послал ему сценарий в Ленинград, где он тогда снимался, с запиской: "Прошу читать роль за словами и между слов". Олег дал согласие пробоваться, приехал и во время первой же встречи сказал враждебно: "Я всегда читаю роль между слов. Но хотел бы знать, о чём вы будете делать картину".
     Я начал рассказывать, а Олег слушал с непроницаемым лицом. Говорить было трудно. Моя экспликация, наверное, походила со стороны на отчёт подчинённого перед начальником. Я закончил и ожидал "приговора" Даля. Но он не стал долго разговаривать, открыл сценарий и с ходу сыграл сцену, точно поймав способ существования своего будущего героя - Свиридова.
     - Если мы говорим про человека, который не верит, что доброе дело в его среде может совершиться, и последний раз пытается убедиться в этом, - давайте пробоваться! Только вряд ли меня вам утвердят!"
      Он знал, о чём говорил. Едва только заведующий актёрским отделом "Мосфильма" А. Гуревич узнал о том, что Даля собираются снимать в очередном фильме, он тут же заявил, что не допустит этого. Пришлось актёру идти к нему на аудиенцию (было это в начале мая). Рассказывает Е. Даль: "Гуревич начал оскорблять артиста: "Кто вы такой? Вы думаете, что вы артист? Да вас знать никто не знает. Вот Крючков приезжает в другой город, так движение останавливается. А вы рвач. Вам только деньги нужны". Олег молчал, сжимал кулаки, потому что понимал - ещё минута, и он ударит. Пришёл домой с побелевшим лицом, трясущимися руками и сел писать письмо Гуревичу, но всё время рвал написанное. Долго не мог прийти в себя после такого чудовищного унижения и хамства".
      Именно в те дни в дневнике Даля появилась такая запись: "Какая же сволочь правит искусством. Нет, неверно, искусства остаётся всё меньше, да и править им легче, потому что в нём, внутри, такая же лживая и жадная сволочь..."
     А чуть позднее появилась такая запись: "Ну что ж, мразь чиновничья, поглядим, что останется от вас, а что от меня!"
     И вновь - воспоминания Л. Марягина: "Пользуясь тактическими ухищрениями, я утвердил всё-таки Даля на роль Свиридова. Тут в мою комнату на студии начали приходить "доброжелатели", жалеющие меня:
     - Что ты сделал?! Ты хочешь укоротить себе жизнь, работая с этим актёром?
     И рассказывались в подтверждение тезиса разные истории о его невыносимом характере: из театра ушёл, поссорившись, с одной картины ушёл в разгар съёмок, на другой - до конца съёмок не разговаривал с режиссёром, делая роль по своему усмотрению.
     Первого съёмочного дня я ждал, как ждут, наверное, исполнения самого тяжкого приговора. Олег явился на съёмку минута в минуту, независимый, подчёркнуто держащий дистанцию, образовывающий вокруг себя поле напряжённости. Я подходил к актёру, как входят к тигру в клетку. Но тигр не нападал, постепенно ощущение не уюта прошло, и возникло немногословное, как мне показалось, понимание...
     Не нужно думать, что со всеми партнёрами по картине у Даля складывались безоблачные отношения. Исполнитель другой главной роли в фильме - Олег Табаков - был директором театра "Современник" в то время, когда оттуда уходил Даль. Не мирно уходил. Я с тревогой ждал их первой совместной сцены. Актёры сошлись на площадке внешне корректно, но будто бы ожидая подвоха друг от друга. Меня это устраивало, это ложилось на отношения героев по сценарию. Возникло, однако, неудобство - ни Даль, ни Табаков не хотели воспринимать моих замечаний в присутствии партнёра. Пришлось их парные сцены репетировать индивидуально..."

Смерть Высоцкого

     В разгар съёмок в Москве случилось несчастье - умер Владимир Высоцкий, с которым Даль в последнее время сблизился. По словам очевидцев, видевших Олега на тех похоронах, он выглядел ужасно и твердил: "Ну вот, теперь моя очередь". М. Козаков вспоминает: "На похоронах Г. Волчек подошла ко мне и спросила на ухо: "Может, хоть это Олега остановит?" Не остановило..."
     Стоит отметить, что после этих похорон Даль всё чаще стал думать о смерти. В своём дневнике в октябре 80-го он записал: "Стал думать часто о смерти. Удручает никчёмность. Но хочется драться. Жестоко. Если уж уходить, то уходить в неистовой драке. Изо всех оставшихся сил стараться сказать всё, о чём думал и думаю. Главное - сделать!"
     В день рождения В. Высоцкого-25 января 1981 года - Даль проснулся утром на даче и сказал жене: "Мне снился Володя. Он меня зовёт".
     Буквально через несколько дней после этого в разговоре с В. Седовым Олег печально заметил: "Не надо меня врачевать, мне теперь всё можно - мне теперь ничего не поможет, ведь я не хочу больше ни сниматься, ни играть в театре".
     О скором приближении смерти Даль говорил не только своим близким, но и друзьям, коллегам по работе. Приведу лишь два примера этих "пророчеств". Первое относится к лету 1978 года.
     Вспоминает И. Дмитриев: "Мы снимались в "Приключениях принца Флоризеля". Тема приближающейся смерти в разговорах Олега звучала постоянно. Как-то в Вильнюсе мимо нашего автобуса проехал траурный катафалк с возницей в цилиндре, с раскачивающимися красивыми фонарями. "Смотрите, как красиво хоронят в Литве, а меня повезут по Москве в закрытом автобусе. Как неинтересно".
     А вот случай, который произошёл буквально за несколько дней до внезапной смерти актёра. Вспоминает Л. Марягин: "Когда в начале 1981 года фильм "Незваный друг" был полностью готов, мы повезли его в Политехнический музей. Перед его началом Даль вышел на сцену и сказал:
     - Мне скоро сорок, я двадцать лет в кино. У меня нет никаких званий.
     Говорил он это не без умысла, зная, что в кулисах стоит зампред Госкино СССР, от которого во многом зависело его почётное звание.
     Просмотр прошёл успешно. Устроители выделили нам машину, чтобы развезти по домам, но Даль предложил заехать в ресторан ВТО на бывшей улице Горького и отпраздновать просмотр. Мы с А. Ромашиным согласились. Он заказал безумно много выпивки, еды.
      - Зачем?! - Я знал, что Олег "зашитый", - на моей картине он не пил, чем изрядно грешил, как рассказывали, раньше. Да и я не собирался менять свой режим - годом раньше перенес инфаркт. Для одного Анатолия Ромашина заказанного было очень много.
     - Сегодня - пью! - как-то многозначительно ответил Даль и пояснил: - Зашивка кончилась!
     - Но ведь после каникул - занятия во ВГИКе, - забеспокоился я. (Даль преподавал там актёрское мастерство).
     - Переборю себя морально, - он лихо перелил пиво в фужер. - А сейчас я хочу, чтобы все вспомнили, как я здесь гулял. Виторган! - обратился он к актёру, сидевшему за соседним столиком. - Помнишь, как я вышел на улицу через это вот окно?
     Виторган помнил. (Ресторан помещался на первом этаже.) Даль выпил фужер пива и больше ни к чему не притронулся. Мы говорили с Ромашиным о трудностях, с которыми снималась картина. Даль молчал, глядя мимо нас. И только через полчаса спросил Анатолия Ромашина:
     - Толя, ты живёшь там же?
      Ромашин жил тогда у Ваганьковского кладбища.
     - Да, - ответил Ромашин.
     - Я скоро там буду, - сказал Даль..."

Уход

     В начале 1981 года Даль активно репетировал роль Ежова в постановке Малого театра "Фома Гордеев". Роль ему нравилась, однако для себя он уже чётко решил: сыграет премьеру и из этого театра тоже уйдёт.
     В то же время ему внезапно пришло предложение с киевской киностудии сняться в лирической комедии. Видимо, оно заинтересовало актёра, и он дал своё согласие на пробы. 1 марта он отбыл из Москвы в столицу Украины. Но прожил он там недолго - 3 марта в номере гостиницы его настигла смерть. По словам Леонида Маркова, снимавшегося в том же фильме, всё выглядело следующим образом. В тот день они встретились с Далем в гостинице, и тот произнёс таинственную фразу: "Пойду к себе умирать". Актёр принял это за очередную мрачную шутку своего коллеги, усмехнулся и тут же забыл о ней. А Олег поднялся к себе в номер, открыл бутылку водки и влил в себя смертельную (так как в нём была "вшита" очередная "торпеда") дозу алкоголя. Как известно, после этого у "зашитого" поднимается сильное давление, и сосуды не выдерживают - лопаются. Происходит внутреннее кровоизлияние, и человек умирает. Если эта версия действительно верна, то получается, что Даль сознательно приблизил свою кончину. Зная о том, как в последние месяцы жизни актёр маялся от безысходности, можно поверить в то, что это правда.
     Похороны актёра состоялись через несколько дней в Москве, как он и предполагал, на Ваганьковском кладбище (его могила находится в одной ограде с балериной Садовской).
     Рассказывает Елизавета Даль: "Когда он умер, у нас начались большие проблемы. Были долгие судебные разбирательства с его сестрой из-за квартиры. Нам помогали, много денег мы заплатили адвокатам. Эта история длилась два года. На его сберкнижке осталось 1300 рублей. На эти деньги мы с мамой смогли прожить год. Я не хотела идти работать на "Мосфильм", где вокруг столько знакомых, и пошла на студию "Союзспортфильм". Там я проработала 11 лет. Сейчас мы с мамой живём на наши две пенсии. Мы живы только благодаря Благотворительному фонду Насти Вертинской..."
     Елизавета Даль была единственной законной супругой Олега Даля. Вместе они прожили десять нелёгких, трагических и счастливых лет. Она скончалась в мае 2003 года и похоронена рядом с мужем.

Источник:
Федор Раззаков, "Звёздные трагедии: загадки, судьбы и гибели" (http://www.peoples.ru).

*
Юрий Васильевич Яковлев

Детство

      Юрий Яковлев родился в Москве 25 апреля 1928 года. Когда началась Великая Отечественная Война, семья Яковлевых переехала в Уфу, где тринадцатилетний Юра работал вместе с мамой Ольгой Михайловной в госпитале. В 1943 году Яковлевы вернулись в Москву, где, чтобы хоть как-то прокормить семью, он пошёл работать в гараж при посольстве США. Сначала он заправлял машины, потом ему стали доверять мелкий ремонт и в итоге он стал работать один, без руководства. В распоряжении Юрия Яковлева был джип "Виллис". Он был самым счастливым человеком, подъезжал к вечерней школе на машине, катал друзей и подруг. Об актёрской карьере Юрий Яковлев вроде бы и не думал, ведь он собирался поступать в Институт Международных отношений. И вдруг - как знак свыше - появилась мысль о ВГИКе…

Учеба

    …Но не тут-то было. На вступительных экзаменах вердикт был неутешителен: "некиногеничен". Но нет худа без добра! В 1948 Юрий Яковлев поступает в театральное училище им.Б.В. Щукина. На первом курсе по главной дисциплине, актёрскому мастерству, у Юрия Яковлева была двойка. На втором - тройка. А дальше... Дальше, намного позже, его умолял гениальный Иван Пырьев: "Снимайся у Рязанова!" Но правду говорят, что "гений состоит лишь частично из таланта, но в большей степени из трудолюбия". И с 1952 года, не смотря ни на что, Юрий Яковлев стал актёром академического театра им. Евг. Вахтангова.

Театр

     Через два года Москва заговорила о молодом актёре, увидев его в виртуозно сыгранной роли заморского королевича в сказке С.Маршака "Горя бояться - счастья не видать". В этом же 1960 году в спектакле "Пьеса без названия" А.П.Чехова Юрий Яковлев сыграл одну из своих любимых ролей - Трилецкого, сыграл изящно, тонко, пронзительно, с грустной иронией. Стало понятно, что в труппе театра творит актёр невероятных, безграничных возможностей. 60-80-е годы - звёздные в биографии Яковлева. Он создаёт характеры объёмные, многоплановые, разнообразные.
     Невозможно перечислить все роли, сыгранные артистом на сцене театра, а их более семидесяти, среди которых: Калоджеро, герой комедии Эдуардо де Филиппо "Великая магия" , загадочный Казанова («Три возраста Казановы»), блестящий придворный дипломат, герцог Болингброк («Стакан воды»), трагически - гениальный Прокофьев («Уроки мастера»).

     Последняя по времени роль - Дудукин в знаменитом спектакле П. Фоменко "Без вины виноватые". Яковлевский персонаж - очаровательный московский барин; нежно и преданно любящий театр, кулисы и артистов. В спектакле звучат старинные русские романсы, и режиссёр максимально использует необыкновенной красоты и музыкальности голос Юрия Яковлева.
     Многолетняя партнёрша по сцене Юлия Борисова делится своими впечатлениями: «С ним радостно на сцене. Он молниеносно реагирует на любой нюанс партнёра, мгновенно подхватывает зазвучавшую в тебе ноту и присоединяется к ней». Творчество Юрия Яковлева имеет оттенок сиюминутности. Именно импровизационная лёгкость (редкий и особо ценный дар) сделала Юрия Яковлева истинным «вахтанговцем».

Кино

     Право называться и стать подлинно всенародным любимцем принёс Юрию Яковлеву экран кино и телевидения. В кино Юрий Яковлев начал сниматься, сыграв роль Чахоткина в фильме "На подмостках сцены". Затем последовала роль поручика Дибича в картине В. Басова "Необыкновенное лето". В одно мгновение начинающий киноартист оказался востребованным. Его органика, абсолютное чувство свободы, природное обаяние и необыкновенный дар перевоплощения раскрылись в разнообразной галерее персонажей, многие из которых перешли с экрана в нашу повседневную жизнь, стали её неотъемлемой частью.

     Актёр снимается в кино с 1956 года, а слава пришла к нему в 1958 году, когда он блистательно сыграл роль князя Мышкина в киноверсии "Идиота", поставленной Иваном Пырьевым.

     В творчестве Юрия Яковлева немалое место занимает успешное сотрудничество с режиссёром Эльдаром Рязановым, у которого актёр впервые снялся в "Человеке ниоткуда", однако зрительскую любовь снискали Яковлеву роли поручика Ржевского в великолепной "Гусарской балладе" и Ипполита в телефильме "Ирония судьбы, или С лёгким паром!".

     Актёр также сыграл Стиву Облонского в экранизации "Анны Карениной", созданной Александром Зархи, и Брюханова в дилогии "Любовь земная" и "Судьба", поставленной Евгением Матвеевым по романам Петра Проскурина.

     Среди наиболее запомнившихся зрителям работ Яковлева - комедия Леонида Гайдая "Иван Васильевич меняет профессию", где актёр сыграл сразу две роли - управдома Пунши и царя Ивана Грозного, а также фантастическая лента Георгия Данелия "Кин-дза-дза", в которой Яковлев снялся вместе с Евгением Леоновым и Станиславом Любшиным.

     Стоит также отметить роли актёра в детективе Алексея Коренева "Ловушка для одинокого мужчины", в драме Валерия Приемыхова "Штаны", в фильме Сергея Овчарова "Левша" (Николай I) и в телесериале "Графиня де Монсоро" (барон де Меридор).

     Юрий Яковлев с любовью говорит о своих ролях:
     Иван Васильевич: "Сначала было довольно трудно. Царя всерьёз играть было нельзя, потому что это комедия. И всё же он и в этих непривычных обстоятельствах должен был оставаться Иваном Грозным. А Буншу нужно было изобразить другими красками. Это должен был быть весьма бытовой кретин с двумя извилинами. И я нашёл к нему подход. Во-первых, он говорит скороговоркой. У таких людей одна мыслишка убегает вперёд, и они стараются её скорее высказать, пока она не ушла. А что, если он ещё и шепелявит? Это уже смешно. Я попробовал. Получилось".

     Ипполит: "Моё отношение к Ипполиту - это из области тщеславия. Когда картина прошла на Новый год, мне просто нельзя было дойти от дома до театра. Это, конечно, было приятно, чего там говорить. Но дело в том, что у меня есть гораздо более интересные и глубокие роли, мимо которых просто проходят. Тот же Стива Облонский. Никто его не знает. А это одна из моих любимых ролей, я обожаю этого человека. Мы - родственные души".

     Поручик Ржевский: "Гусарская баллада" идёт до сих пор, и многие её любят. И поручик Ржевский стал как бы реальным лицом - о нём есть анекдоты, как о Чапаеве, а недавно в Ржеве даже решили поставить ему памятник".

     Би: ""Кин-дза-дза" - это и не комедия, и не трагикомедия, и не фантастика в чистом виде. А всё вместе. Роль, конечно, у меня была совершенно необычная. Сценарий к тому же всё время переписывался. Мы приезжали со съёмки, Данелия и Габриадзе запирались в номере и за ночь переписывали текст. И порой он оказывался совершенно противоположный тому, который мы уже выучили... С коллегами мы чаще всего общались с помощью слова "Ку". Коротко и ёмко".

     А вот о роли князя Мышкина, пожалуй, главной его роли в кино, Яковлев говорит редко: "Это другое".

     Яковлев – актёр интуиции, внутреннего порыва. Эмоциональные краски рождаются органически, а не выдумываются из головы; острейшая характерность возникает из верно понятой логики драматического произведения и режиссёрского решения. «Он кажется летящей птицей, которой не надо контролировать свой полёт, подсчитывать, сколько усилий нужно для взмаха крыла, – говорит Юлия Борисова. – Она летит плавно, свободно, мощно, исполненная радостью бытия, даря эту радость людям».

Личная жизнь

     В юности Юрий Яковлев слыл большим ловеласом. Свою первую жену, студентку мединститута Киру Мачульскую, он буквально отбил у её тогдашнего жениха. Вскоре после свадьбы, в 1961 году, у молодых родилась дочь Алёна. Тут то и обнаружилось, что у Яковлева намечается ещё один ребенок – «на стороне». Беременной оказалась актриса Екатерина Райкина, дочь выдающегося артиста Аркадия Райкина, бывшая жена Михаила Державина. С ней Яковлев вместе играл в спектакле «Дамы и гусары». Узнав об этом, Яковлев развёлся с Мачульской и женился вторично.

     Однако и этот брак оказался недолговечным. Вскоре после рождения сына Алексея Яковлев и Райкина расстались. Екатерина впоследствии вышла замуж за актёра Владимира Коваля, а Юрий Яковлев после нескольких бурных романов наконец то нашёл своё семейное счастье.
     Третьей и последней женой актёра стала Ирина Леонидовна Сергеева, в то время работавшая директором музея при Театре Вахтангова. В 1969 году у них родился сын Антон. Вместе Юрий Васильевич и Ирина Леонидовна живут уже четвёртый десяток лет.
     Алёна, его старшая дочь, работает в Театре сатиры давно и довольно успешно. Она трудоголик. Снимается в четырёх или пяти картинах сразу, в сериалах, является ведущей актрисой театра Сатиры.
     Сын Антоша Яковлев стал талантливым режиссёром, его спектакли идут в Москве и Петербурге.

Хобби

     Юрий Васильевич любит читать русских классиков, особенно - А.П. Чехова, предпочитает классическую музыку, обожает и хорошо знает старую Москву. С удовольствием собирает грибы. Увлекается спортом: хоккеем, футболом, гимнастикой, фигурным катанием.
     В 1997 году в издательстве "Искусство" вышла книга Юрия Васильевича Яковлева "Альбом судьбы моей".

Это интересно

     Первоначально на роль Ипполита в "Иронии судьбы" планировались Андрей Миронов и Олег Басилашвили. Первый не захотел играть "отрицательного героя", у второго случилось несчастье в семье. Тогда Эльдар Рязанов в срочном порядке позвал Яковлева.
     Иваном Васильевичем Буншей-Грозным могли бы стать Юрий Никулин, Георгий Вицин и Евгений Лебедев. Все по разным причинам отказались от роли.
     Далеко не сразу после выхода на экран "Гусарской баллады" поручик Ржевский превратился в анекдотический персонаж. Напротив, советские школьницы считали его идеалом мужественности и красоты.
     Карьера в кино Яковлева могла бы начаться классически, словами: "Мальчик, хочешь сниматься в кино?". Тогда маленького Юру позвали на киностудию и попросили надкусить яблоко, а потом произнести лишь одно слово: "Кислятина". Но... после проб Яковлева больше не позвали. Так он не сыграл в фильме "Тимур и его команда".

Известные выражения героев Юрия Яковлева стали "крылатыми выражениями " у народа.

"Царь, очень приятно. Царь".
"Танцуют все!"
"Бориску на царство?!"
"Меня терзают смутные сомнения..."
"Человек! Челове-ек! Официант! Почки один раз царице!"
"Нет, генацвали. Когда у общества нет цветовой дифференциации штанов, то нет цели!"
"Вот потому, что вы говорите то, что не думаете и думаете то, что не думаете, вот в клетках и сидите. И вообще, весь этот горький катаклизм, который я тут наблюдаю... и Владимир Николаич тоже..."
"А потрите мне спинку, пожалуйста"
"Я требую продолжения банкета"
"О, тёпленькая пошла…"

     Согласно интернет-опросу самой крылатой фразой из отечественных кинофильмов является реплика Яковлева в "Иване Васильевиче": "Требую продолжения банкета!" Она значительно опережает известные изречения киногероев "Наши люди в булочную на такси не ездят!", "Ларису Ивановну хочу" и другие.

Народный артист СССР (1976)
Лауреат Государственной премии РСФСР им. К. С. Станиславского (1970, за театральную работу)
Победитель конкурса-смотра "Золотые маски" за лучшее исполнение мужской роли (Сальвадор Альенде, "Неоконченный диалог", 1976)
Лауреат Государственной премии СССР (1979, за участие в фильмах "Любовь земная" и "Судьба")
Лауреат Государственной премии РФ (1995)
Лауреат премии "Хрустальная Турандот" (1998)
Лауреат премии Деловых кругов "Кумир" за высокое служение искусству (1999)
Кавалер Орденов Ленина (1988), Трудового Красного Знамени (1978), "За заслуги перед отечеством" III степени (1996), награжден медалью им. А.П.Довженко за фильм "Судьба" (1978)

       5 ноября 2013 года Юрий Васильевич в последний раз появился на публике, посетив церемонию вручения премии фонда «Артист». Скончался в ночь на 30 ноября 2013 года в московской больнице после продолжительной болезни. Причиной смерти стал сердечный приступ или отёк лёгких. Прощание состоялось в театре имени Вахтангова. Похороны актёра прошли в Москве 3 декабря на Новодевичьем кладбище.